Доктор Авраменко В.А.
Заслуженный врач России. Профессор. Олимпийский чемпион. Почетный доктор Санкт-Петербургской академии спорта имени П.Ф. Лесгафта. Начальник отделения спортивной медицины ЦСКА. Полковник медицинской службы. Кавалер ордена Почета. Участник десяти Олимпийских игр и многих чемпионатов мира и Европы. С 1980 года по настоящее время занят в национальных сборных по баскетболу, хоккею с шайбой и легкой атлетике.
Чудодейственные методы доктора Авраменко, его способность не только исцелять тело, но и врачевать душу, не раз совершали невозможное: атлеты, которым, казалось бы, оставалось только жить своими воспоминаниями о былых успехах, снова поднимались на высшие ступени пьедесталов почета мировых первенств и Олимпийских игр. У него есть ещё одно бесценное свойство: он всегда ощущает присутствие Бога и может пробудить это свойство в своих пациентах. Наверное, поэтому все они становятся потом его друзьями. Обладая высочайшим профессионализмом и чуткой душой, В. А. Авраменко уже более сорока лет оказывает помощь таким звездам нашего спорта, как Вячеслав Фетисов, Алексей Касатонов, Владислав Третьяк, Борис Михайлов, Сергей Бубка, Елена Исимбаева, Татьяна Лебедева, Елена Слесаренко, Андрей Сильнов, Владимир Сальников, Дмитрий Волков, Михаил Мамиашвили, Александр Карелин, Евгений Плющенко и все баскетболисты сборной СССР. Пациентами доктора Авраменко в разные годы были Евгений Примаков, Борис Грызлов, Александр Новак, Сергей Собянин, Виктор Ишаев, Иосиф Кобзон, Сосо Павлиашвили и многие-многие другие.
___________________________________________________________
Глава седьмая.
Ну, как прожить без хоккея…
Что весомее? Сила воли и духа или выгодный контракт?
В начале 80-х годов, когда я уже был зачислен в штат Центрального клуба Советской армии, мой большой друг, врач хоккейной команды ЦСКА и сборной СССР Игорь Силин частенько просил меня помочь игрокам в восстановлении после тяжелых нагрузок, которые еще более возрастали перед чемпионатами Европы, мира и Олимпийскими играми.
В числе игроков, которые по его просьбе становились моими пациентами, были такие мастера, как Вячеслав Фетисов, Алексей Касатонов, Владислав Третьяк, Владимир Зубков и Вячеслав Быков, с которыми я со временем очень подружился.
Еще один тренер – великий Александр Яковлевич Гомельский – тоже однажды обратился ко мне, попросив, чтобы я помог укрепить здоровье его коллегам, выдающимся хоккейным наставникам Анатолию Тарасову и Виктору Тихонову. С ними у меня тоже сложились очень теплые отношения. В течение многих лет я делал все возможное, чтобы восстановить их силы.
И Тарасову, и Тихонову было свойственно философское отношение и к спорту (в частности, к хоккею), и к жизни. Они делились со мной своими взглядами на самые насущные жизненные проблемы, которые затрагивают едва ли не каждого из нас.
…Однажды Тарасов, придя ко мне на лечебную процедуру, вспомнил о том, как в Монреале, после победы нашей команды над сборной Канады, журналисты донимали его, спрашивая о том, чего они никак не могли понять: «В чем причина того, что вы побеждаете нас в Канаде, в то время как у вас нет ни коньков, ни клюшек нужного качества, не говоря уж о форме, в которой вы играете…»
«Мы выигрываем у вас потому, – ответил журналистам Тарасов, – что у меня в команде все игроки – комсомольцы, а у вас таких нет».
У этой фразы, которая сегодня кому-то может показаться смешной, был, конечно же, свой подтекст. Произнося эти слова, Тарасов хотел сказать об огромной душевной силе советских хоккеистов, которые, не думая ни о каких материальных благах, готовы были отдать все свои силы для того, чтобы в честь их победы во славу своей Родины был поднят наш флаг и прозвучал наш гимн.
В команде Канады действительно ничего подобного не было, ее игроки придерживались абсолютно иных жизненных приоритетов, главным из которых было собственное благополучие.
…После летней Олимпиады, прошедшей в 1992 году в Барселоне, где я работал с баскетболистами, Виктор Тихонов, главный тренер команды ЦСКА и сборной России, пригласил меня помочь ему при подготовке команды к зимним Олимпийским играм-94 в Лиллехаммере (Норвегия).
Мы тогда провели много контрольных матчей в Европе, США и Канаде, и вот что мне тогда бросилось в глаза.
В нашей хоккейной команде дисциплина была гораздо строже, чем в баскетбольной сборной. Перед ответственным матчем в хоккейной раздевалке стояла полная тишина, каждый сам молча настраивался на игру.
А у баскетболистов все было по-другому, в их раздевалке то и дело слышались шутки и раздавался смех…
Тем не менее у тогдашних баскетболистов и хоккеистов было и немало общего, что выражалось в их поразительном мужестве и душевной стойкости.
В большом спорте неизбежны травмы. И я, как спортивный доктор, очень хорошо знаю, с каким терпением переносили их и баскетболисты, и хоккеисты тех лет, защищавшие честь Советского Союза. Сказать то же самое о мастерах, играющих за нынешние сборные России, я не могу, поскольку, как медик, вижу между ними огромную разницу.
С тех пор очень многое изменилось. Раньше, оценивая классного спортсмена, прежде всего отмечали силу его воли и духа. Сегодня в расчет принимается совершенно другое — сумма, которую будет получать спортсмен после заключения контракта.
Когда в Канаде советские хоккеисты играли с хозяевами площадки, я не раз видел, как кто-нибудь из наших ребят, подъехав к скамейке запасных, выплевывал два-три сломанных зуба и тут же просил тренера разрешить ему снова выйти на лед. С такой же самоотверженностью выступали и баскетболисты сборной СССР. Сабонис и Куртинайтис, Хомичус, Волков и Тихоненко даже после серьезных травм не позволяли себе покинуть площадку. Мобилизовав все свои морально-волевые качества, они сражались до последнего, и потому их команда выигрывала. Они гордились этим и такая внутренняя настройка срабатывала и как дополнительное лекарство, помогая им исцелиться.
Думаю, что и нынешним нашим тренерам и спортсменам стоило бы всерьез задуматься над тем, что сегодня следует предпринять, чтобы у нас не было недостатка в этом очень эффективном лекарстве.
Борис Михайлов. Тренер, который никому не делал поблажек…
Со знаменитым хоккеистом и тренером Борисом Петровичем Михайловым я, если мне не изменяет память, общаюсь в ЦСКА не менее тридцати лет. Медицинской помощи нападающему Михайлову я, правда, не оказывал, поскольку к тому времени, когда я пришел в армейский клуб, он уже перестал выступать.
В 90-е годы, когда Борис Петрович был главным тренером сборной России, он пригласил меня поработать в его команде. В качестве медика я вместе с ним участвовал во многих крупных соревнованиях, в том числе и в чемпионатах мира.
Тренер Михайлов никому не делал никаких поблажек. Чтобы попасть в его команду, нужно было пройти строжайший отбор. И только тот хоккеист, который своей игрой мог доказать, что он сегодня сильнейший в своем амплуа, получал шанс занять место в сборной.
Работая в команде Михайлова, я понял, что, требуя от своих подопечных соблюдения строжайшей дисциплины не только во время тренировок и игр, но и в быту и на отдыхе, Борис Петрович следовал важнейшим жизненным принципам, которые утверждали Анатолий Тарасов и его коллеги, превратившие ЦСКА в команду высочайшего мирового класса. И эти принципы, на основе которых была создана уникальная школа советского хоккея, Борис Петрович развивал и совершенствовал, обучая молодых хоккеистов, приходивших на смену ветеранам.
Точно так же Борис Петрович воспитывал и своих сыновей, которым я тоже помогал в восстановлении и лечении.
Сегодня, по прошествии многих лет, я могу сказать, что и в профессиональной деятельности и в своей семейной жизни тоже придерживаюсь тех же жизненных установок, что и мой друг, честнейший человек и великолепный тренер Борис Михайлов.
Как Фетисов выполнил обещание, которое дал Сергею Шойгу
Десять лет назад (шел 2009 год) мне позвонил мой большой друг и давний мой пациент Слава Фетисов и сказал, что хочет пообщаться. Мы договорились о встрече и вечером он приехал ко мне.
Слава был вице-президентом КХЛ и президентом своего родного хоккейного клуба ЦСКА, который тогда переживал очень нелегкие времена и испытывал серьезные финансовые трудности.
– Как-то после тренировки с ветеранами, – вспоминал Слава, – глава МЧС Сергей Кужугетович Шойгу сказал мне: «Ты в супер форме и наверняка сможешь сыграть за свой родной ЦСКА. Тем самым ты поддержишь молодую армейскую команду, привлечешь к ней внимание общественности и увеличишь число ее болельщиков. А ее игроки – я не сомневаюсь в этом – обязательно продолжат легендарные традиции нашего армейского хоккея».
– Я, конечно же, хотел бы исполнить это пожелание, – сказал Слава, – но не брошу ли я тень на свое имя и не испорчу ли свою репутацию, если, заняв место рядом с молодыми хоккеистами, приму участие в официальном матче?
Для меня крайне важно ваше мнение, – продолжил он, – прежде всего потому, что вы как сверхопытный спортивный доктор, отработавший на десяти Олимпийских играх, обладаете колоссальным жизненным опытом.
Есть и еще одна очень важная причина, заставляющая меня обратиться именно к вам. Вы уже четверть века общаетесь со святыми афонскими старцами, и это подкрепляет мою уверенность в том, что вы обязательно дадите мне абсолютно верный совет.
– Слава, – ответил я ему, – исполняя пожелание Сергея Кужугетовича, ты потрудишься ради утверждения добра на Земле. А небеса всегда благословляют добро.
Не сомневаюсь, что большинство любителей хоккея, которые увидят тот матч, все поймут и будут благодарны тебе за твою волю, силу духа и верность родному клубу.
Ну, а тех людей, которым будет не по душе твой поступок, я не хочу осуждать. Пусть это останется на их совести.
И вот что еще хочу я тебе сказать. У нас в России много 30–35-летних ребят, которые, получив травму либо в спорте, либо в автокатастрофе, теряют веру в себя и, не пытаясь восстановиться, подсаживаются либо на алкоголь, либо на наркотики. А ты в шестьдесят один год каждый день выходишь на лед и, кроме того, играешь в теннис, бегаешь кроссы и плаваешь. Таким образом, своим примером ты доказываешь, что если вести правильный образ жизни, помнить о Божьих заповедях и следить за своим здоровьем, то не только в тридцать или тридцать пять лет, но и после шестидесяти можно оставаться полезным своей команде.
Слава – человек скромный, поэтому он долго не мог отделаться от своих сомнений, опасаясь, что болельщики увидят в таком его поступке хвастовство бывшего именитого мастера, которому давно пора забыть об аплодисментах своих фанатов. Тем не менее, мне все же удалось уговорить его пойти на такой риск.
Слава дозаявился как игрок ЦСКА и в декабре выступил в матче между ЦСКА и питерским СКА. На той игре я сидел за скамейкой московских армейцев и в течение трех периодов слышал, как весь зал скандировал: «Слава, ты лучший! Фетисов – герой!» А это означало, что, как только Слава вышел на лед, все пожелания Сергея Шойгу тут же осуществились. Объяснить же это можно было только тем, что любовь к хоккею и к зрителям, исходившая от Фетисова, сохранившего и свое мастерство, и свою игровую мудрость, мгновенно нашла отклик в душе каждого, кому посчастливилось вновь увидеть великого Вячеслава Фетисова на ледяной арене.
журнал «Хоккей в городе» № 15
